Конституционный суд Российской Федерации[1] защитил учредителя и руководителя обанкротившегося должника, с которого в рамках привлечения КДЛ к субсидиарной ответственности суды всех инстанций взыскали многомиллионные налоговые штрафы в деле о банкротстве.
Конституционный Суд Российской Федерации указал, что налоговая ответственность является публично-правовой.[2] А субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц имеет напротив частноправовой характер, являясь мерой гражданско-правовой (деликтной) ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов, в восстановлении их имущественного положения.[3] Привлечение к субсидиарной ответственности предусматривает учет вины КДЛ. При привлечении лица к субсидиарной ответственности в связи с неуплатой налогов должником, являющимся банкротом, это лицо компенсирует ущерб, причиненный должнику (кредиторам), а не несет ответственность за налоговые правонарушения должника, т.е. имеет место трансформация налоговых отношений в гражданско-правовые. Взыскание различного рода штрафов по своему существу выходит за рамки налогового обязательства и носит не восстановительный, а карательный характер и является наказанием за налоговое правонарушение, т.е. за предусмотренное законом противоправное виновное деяние, совершенное умышленно либо по неосторожности.
Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 11 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречащим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования он не предполагает взыскания с контролирующих должника лиц суммы штрафов за налоговые правонарушения, наложенных на организацию-налогоплательщика.
[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 30.10.2023 № 50-П.
[2] Постановления от 17 декабря 1996 года № 20-П, от 14 июля 2005 года № 9-П и др.; Определения от 7 декабря 2010 года № 1572-О-О, от 10 марта 2016 года № 571-О и др.
[3] Постановления от 21 мая 2021 года № 20-П и от 16 ноября 2021 года № 49-П.
Конституционный Суд Российской Федерации указал, что налоговая ответственность является публично-правовой.[2] А субсидиарная ответственность контролирующих должника лиц имеет напротив частноправовой характер, являясь мерой гражданско-правовой (деликтной) ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов, в восстановлении их имущественного положения.[3] Привлечение к субсидиарной ответственности предусматривает учет вины КДЛ. При привлечении лица к субсидиарной ответственности в связи с неуплатой налогов должником, являющимся банкротом, это лицо компенсирует ущерб, причиненный должнику (кредиторам), а не несет ответственность за налоговые правонарушения должника, т.е. имеет место трансформация налоговых отношений в гражданско-правовые. Взыскание различного рода штрафов по своему существу выходит за рамки налогового обязательства и носит не восстановительный, а карательный характер и является наказанием за налоговое правонарушение, т.е. за предусмотренное законом противоправное виновное деяние, совершенное умышленно либо по неосторожности.
Конституционный Суд Российской Федерации признал пункт 11 статьи 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» не противоречащим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования он не предполагает взыскания с контролирующих должника лиц суммы штрафов за налоговые правонарушения, наложенных на организацию-налогоплательщика.
[1] Постановление Конституционного Суда РФ от 30.10.2023 № 50-П.
[2] Постановления от 17 декабря 1996 года № 20-П, от 14 июля 2005 года № 9-П и др.; Определения от 7 декабря 2010 года № 1572-О-О, от 10 марта 2016 года № 571-О и др.
[3] Постановления от 21 мая 2021 года № 20-П и от 16 ноября 2021 года № 49-П.